любовь-метро
Слишком ярко сегодня светило солнце, как-то по-новому пронизывающе и, будто прищурившись, недоверчиво. Нельзя сказать, что это солнышко побуждало к приобретению той счастливой безмятежности, которая свойственна тёплым летним дням. Я бы даже сказала, оно создавало чувство постоянного присутствия кого-то лишнего и чужого, и именно поэтому не хотелось давать волю своим действиям.
Вдоль набережной шла невысокая девушка в пышном свадебном платье. Было заметно, что данная особа заинтересовала прохожих, они то и дело оглядывались на неё, показывали пальцем, переговаривались между собой, кричали что-то в след. Девушка словно ничего не видела и не слышала, она по-прежнему твердо шагала вперёд. Пройдя ещё немного, невеста свернула за здание спортивного комплекса, которое, как великий атлант, возвышалось над всем здесь происходящим. А люди всё с тем же интересом смотрели ей в след.
Девушка осторожно спустилась вниз по старой лестнице полуразрушенного пирса, подошла к самой воде. С поистине изысканной небрежностью она отбросила фату назад, открыв лицо. Сильно накрашенные серые глаза абсолютно ничего не выражали, остановились в одной точке. Такие глаза присущи только людям, потерявшимся в жизни, разочаровавшимся в ней, людям, у которых больше нет смысла, которых долго обманывали, а потом, открыв правду, убили душу. А ещё такими глазами на мир смотрят куклы.
Невеста просто стояла, казалось, она даже не шевелится, лишь лёгкий ветерок покачивал оборки на платье.
Облака тонкими пёрышками разрезали небо на неравномерные кусочки, чайки кружили не как обычно, а как будто взмахивать крыльями им стоило неимоверных усилий, а солнце всё так же пронизывало всё вокруг своими лучами. Всё было залито светом… Я впервые в жизни видела такой свет, он проходил сквозь деревья, людей, он награждал этот пейзаж каким-то необыкновенным сиянием, но, тем не менее, держался обособленно от всего того, что принято считать единым целым.
А невеста была так же неподвижна. Но вдруг она вздрогнула всем телом, резко сорвала с головы фату, подняла вверх и отпустила. Фата полетела по ветру.
В этом момент можно было восхититься всем происходящим на пирсе, даже художник с самым изысканным вкусом оценил бы всю прелесть данного сочетания моря, чаек, фантастическую необычайность света, одинокую невесту и летящую в даль фату. Единственное, что настораживало, так это то, что восхищаться не хотелось. Картина была не прекрасной, а горькой, она получилась олицетворением человеческой боли, всей тяжести одиночества, неизбежности и жизненной несправедливости. Верно говорят, что всё хорошее так быстро заканчивается. Но мы не властны над быстрым течением времени, ничего не вечно на Земле, а воспоминания всегда будут иметь над нами огромную силу, они движут нами в поисках лучшего и в попытках вернуть всё то необходимое, что осталось в прошлом и что за время его отсутствия стало священным.
Фата медленно опустилась на стеклянную гладь воды…
Вдоль набережной шла невысокая девушка в пышном свадебном платье. Было заметно, что данная особа заинтересовала прохожих, они то и дело оглядывались на неё, показывали пальцем, переговаривались между собой, кричали что-то в след. Девушка словно ничего не видела и не слышала, она по-прежнему твердо шагала вперёд. Пройдя ещё немного, невеста свернула за здание спортивного комплекса, которое, как великий атлант, возвышалось над всем здесь происходящим. А люди всё с тем же интересом смотрели ей в след.
Девушка осторожно спустилась вниз по старой лестнице полуразрушенного пирса, подошла к самой воде. С поистине изысканной небрежностью она отбросила фату назад, открыв лицо. Сильно накрашенные серые глаза абсолютно ничего не выражали, остановились в одной точке. Такие глаза присущи только людям, потерявшимся в жизни, разочаровавшимся в ней, людям, у которых больше нет смысла, которых долго обманывали, а потом, открыв правду, убили душу. А ещё такими глазами на мир смотрят куклы.
Невеста просто стояла, казалось, она даже не шевелится, лишь лёгкий ветерок покачивал оборки на платье.
Облака тонкими пёрышками разрезали небо на неравномерные кусочки, чайки кружили не как обычно, а как будто взмахивать крыльями им стоило неимоверных усилий, а солнце всё так же пронизывало всё вокруг своими лучами. Всё было залито светом… Я впервые в жизни видела такой свет, он проходил сквозь деревья, людей, он награждал этот пейзаж каким-то необыкновенным сиянием, но, тем не менее, держался обособленно от всего того, что принято считать единым целым.
А невеста была так же неподвижна. Но вдруг она вздрогнула всем телом, резко сорвала с головы фату, подняла вверх и отпустила. Фата полетела по ветру.
В этом момент можно было восхититься всем происходящим на пирсе, даже художник с самым изысканным вкусом оценил бы всю прелесть данного сочетания моря, чаек, фантастическую необычайность света, одинокую невесту и летящую в даль фату. Единственное, что настораживало, так это то, что восхищаться не хотелось. Картина была не прекрасной, а горькой, она получилась олицетворением человеческой боли, всей тяжести одиночества, неизбежности и жизненной несправедливости. Верно говорят, что всё хорошее так быстро заканчивается. Но мы не властны над быстрым течением времени, ничего не вечно на Земле, а воспоминания всегда будут иметь над нами огромную силу, они движут нами в поисках лучшего и в попытках вернуть всё то необходимое, что осталось в прошлом и что за время его отсутствия стало священным.
Фата медленно опустилась на стеклянную гладь воды…
-
-
03.03.2005 в 17:21Чем все закончилось?
Интересно же!
Это она?
-
-
04.03.2005 в 14:44