его, вечно нудного и грустного, то стоящего у скорбной стены перед расстрелом, то сидящего за столом напротив любимой жены
а занавески, конечно, по ветру
я все боюсь, что кому-нибудь еще приснился эта комната. и он все здесь перепутает
то море, полное мертвых рыб, то безжизненная пустыня
здесь люди не узнают друг друга, забывают слова, любят своих сестер и братьев
и я вдруг понимаю, что с того момента, как я захотела апельсин, прошло три тысячи лет